.Мой Президент России приехал бы во Францию накануне 11 ноября, а не в самый день. Он обязательно, не позволяя себе никакой спешки, посетил бы русское воинское кладбище Сент илер ле Гран под Мурмелоном в холмах Шампани. Он не пожалел бы на это времени и, помолившись во время панихиды, возложил бы цветы к могилам предков, отдавших в те годы Первой Мировой жизнь за Россию и за Францию.

Я думаю, он бы посетил вместе с Президентом Макроном одно из Французских воинских кладбищ под Парижем, на Марне, Соне или Сомме. Он отдал бы долг русской чести нашим доблестным союзникам.

Быть может он что-то сказал бы там о нашей русской вине за ту войну и о том, что односторонне прекратив борьбу на своем фронте мы продлили тем самым войну еще на год, заставив иные народы обеих противоборствовавших сторон приносить ненужные жертвы. Антанта из-за России потеряла в 1917-1918 лишний миллион своих солдат. Примерно столько же потеряли и Центральные Державы.

Я уверен, что на траурную церемонию сегодня у Триумфальной арки мой Президент прибыл бы одним из первых . Возможно, он прошел бы последние сотни метров пешком по площади Этуаль, тем самым выражая скорбь о погибших, отдавая дань миллионам русских семей, чьи предки сражались тогда. Я думаю, он не позволил бы себе ни одного развязанного "гаерского" жеста в те скорбные минуты, когда зазвонил главный колокол собора Парижской Богоматери, соединяя небо с землей в памяти о трагическом прошлом.

Я уверен, что на Форуме мира, выступая вместе Президентом Франции и Канцлером Германии, мой Президент нашел бы точные и возвышенные слова, которые показали бы, как уязвим сегодняшний мир, как случайно из-за амбиций и дурного национализма могут начинаться войны, губящие и народ и культуру самого агрессора, и ничего не принося в замен, кроме слез вдов и матерей и крестов бесчисленных могил.

Мой Президент сказал бы, что правившая в нашей стране большевицкая власть пыталась полностью изгладить память о жертвах той войны. Он бы напомнил, что 1 650 тысяч россиян погибли и умерли от ран с августа 1914 по март 1918, что 3850 тысяч были ранены, а 2400 тысяч несли бремя плена. И он бы не без удовлетворения отметил, что сейчас по всей России, в каждом русском городе есть мемориальные кладбища и русских воинов, и умерших в нашем плену военнопленных Центральных Держав. Он бы сказал, что во всех храмах сегодня служатся по всей России панихиды по погибшим тогда воинам и, что преодолевая коммунистическое прошлое, мы возрождаем память не столько славных побед, сколько память загубленных жизней.

Он бы наверно сказал в той речи, что опыт ХХ века, особо страшный в России, научил нас, что человек, его свобода и достоинство, его безопасность и благополучие являются высшими ценностями, а патриотизм состоит именно в том, чтобы заботиться о согражданах, а не в том, чтобы завоевывать земли, кичиться силой, бряцать оружием и угрожать весь мир отправить в ад.

И мой Президент протянул бы после этого руку главам Европейских государств и сказал, что в этот славный и печальный день Россия вновь подтверждает свою дружбу и готовность защищать и Европу, и Мир от переделов границ, от деспотизма самозванных тиранов, от безумия террористов, от тайного вмешательства в дела соседей. "Мы, может быть, лучше других знаем, чем оборачивается агрессия, деспотизм, террор, незаконное вмешательство. Мы прошли через все это. Жертвы наши крайне велики, потому что в прошлом мы согласились на посулы дьявола. Больше мы не согласимся на них никогда. Будем молить Бога о том, чтобы вновь не впасть в искушение, как в 1914, 1917, 1939, да и в самом недавнем прошлом, в 2014 в Украине, в 2015 - в Сирии".

Так бы поступил в эти дни мой Президент, и я был бы горд за него и счастлив за себя, потому что за такого Президента я отдал свой голос.