Один почерк, один стиль - лживого, трусливого и жестокого преступления. Стиль воровской шайки, а не законной государственной власти, готовой отвечать перед миром за свои поступки.
Президент Путин своим указом запретил авиасообщение с Грузией и вынудил туроператоров не продавать путевки в эту страну. Агрессивные действия в отношении другого государства Путин обосновал обеспечением национальной безопасности России и защиты российских граждан от преступных действий.
При этом никаких угроз безопасности страны и российским гражданам, отдыхающим в Грузии, не возникало. Справедливое возмущение граждан Грузии бесцеремонным поведением необученного азам дипломатической этики российского депутата-коммуниста Путин преподносит как угрозу нацбезопасности. Вводя неправовые ограничения он злоупотребляет законом.
За последние годы многие российские туристы открыли для себя Грузию. Туда летят полные самолеты из российских городов. В Грузии россияне ощущают дух свободы и встречают радушное гостеприимство, несмотря на то, что часть страны фактически оккупирована. В прошлом году Грузию посетили 1,4 млн российских туристов. Российский туризм стал заметной частью грузинской экономики.
Путин давно раздражен тем, что Грузия после войны 2008 года и смены руководства так и не попала под его влияние. Сейчас он пытается разрушить дружественную связь двух народов в угоду своим агрессивным замыслам. Он уже верит в то, что вправе решать, куда можно ездить российским гражданам, а куда нельзя, попирая тем самым их конституционные права и свободы.
Путин по-прежнему убежден, что в этом мире всё покупается, включая свободу и достоинство. Он пытается навязать грузинам симпатии к близким ему в этой стране политическим силам, которые обещают гражданам добиться отмены введенных ограничительных мер в считанные дни, если они осознают выгоду дружбы с Кремлем.
Язык силы вызывает отторжение у гражданского общества Грузии и раздражение у россиян. Эти неправовые действия Кремля вызовут обратный эффект.
Власть продолжит мучать Навального, и только активность общества сдерживает её жестокость
Как конституционный документ превратился в легковесный доклад